|
||||||||||||||||
| СЕРГЕЙ БОДРОВ-Киллер с детским лицом
|
||||||||||||||||
| Став после "Брата" почти что национальным героем, Сергей Бодров-младший решил повторить успех и снялся в фильме "Брат-2". О том, почему Бодров скоро может потерять приставку "младший", вы узнаете из его разговора с Алексеем Медведевым.
Я как раз читаю сценарий “Брата-2”. Вы не боитесь, что вас обвинят в повторении пройденного?
СБ: Снимать кино с порядковым номером “два” всегда опасно, всегда тяжело. Балабанов защищался тем, что мы делаем попсовое, коммерческое кино. Я думаю, он лукавит. Это бравада. С режиссером вообще бессмысленно говорить о его картине. Потому что он уже все сказал своим фильмом, и ему остается только с трепетом защищать свое дитя. И проще всего сказать: да ну, что вы, это для меня так, ерунда. Это самозащита. Чтобы больно не укололи. А вам не приходится прибегать к самозащите? СБ:Я отвечаю за моего героя и не отказываюсь ни от одного его слова, ни от одного поступка, хотя все это режиссер придумал. Может быть, я вообще слишком много значения придаю работе. Я всегда и везде говорю: я не артист, я не артист, я не артист. А мне: “Не-е-еет, вы артист!” А я: артист – это совсем другое. Это другие люди, другая конституция. А для меня Данила Багров – это не просто роль. Может быть, я больше не буду сниматься в кино, к чему я отношусь абсолютно спокойно. Поэтому роль для меня – это не профессия. Это поступок, который совершаешь. А разве называть себя неактером – это не способ самозащиты? Раз актерскому мастерству не учились, так и спрос с вас маленький? СБ: Ну, да, да… Раз режиссер говорит, что кино коммерческое, значит, и деньги надо платить соответствующие. Без вас “Брат-2” был бы невозможен. Сигурни Уивер в аналогичной ситуации за четвертую серию “Чужого” вытребовала себе 20 млн. долларов? А вы? СБ: Это не тот случай, когда тебе предлагают сценарий и спрашивают, будете ли вы у нас сниматься. Тут все по-другому. Все друзья, и фильм – это общее дело. И потом это ведь не большое американское кино. Это кино, снятое конквистадорами, которые высадились на берега Северной Америки, сели в два автобуса, загрузили свои железки и поехали по незнакомым дорогам – искать людей, места, снимать кино. Сойдя с трапа самолета, мы оказались в состоянии – не войны, конечно, но испытания. Говорить о деньгах в этой ситуации считалось дурным тоном. С друзьями работать легче или труднее? СБ: Всегда есть определенная опасность. Часто работа мешает дружбе или дружба – работе. В нашем случае вроде бы удалось этого избежать, хотя к концу... Казалось, еще дня четыре, и мы с Лешей Балабановым просто страшно разругаемся. Потому что – накапливается. Что накапливается? Творческие разногласия, личные проблемы? СБ: Творческих разногласий не было. Надо доверять режиссеру, потому что это единственный человек, который видит картину в целом. Я доверяю Леше. У режиссера вообще такая профессия. Он должен уметь душить. Такое скверное, но необходимое качество. Режиссер – как капитан на подводной лодке. Ты всегда должен понимать, что можешь поспорить с капитаном, но уже на берегу. Это условия игры, порядок такой. А вы хотели бы попробовать себя в роли душителя на подводной лодке? СБ: Да. Вообще-то мне не близок такой способ общения с людьми, но чтобы стать режиссером, это душительство необходимо. Когда ты чего-то очень хочешь, и в это веришь, и знаешь, что у тебя это получится, тогда – можно. Хотя на самом деле душат тем безжалостней, чем меньше уверенность в себе. Когда орут просто так – только потому, что в кино так принято, то это выглядит отвратительно. Как и любое другое проявление хамства. Хамство – это, пожалуй, единственное, что приводит меня в бешенство. Как вы сегодня относитесь к своему герою? СБ: Сейчас я говорю, что Данила Багров – это мой брат. Странное дело – года два-три назад я боялся сделать что-то лишнее. Сейчас я начал думать, что опаснее чего-то не сделать. Не сказать чего-то важного. Меня все время спрашивали: “А как же твой герой – гнидой черножопой обзывается, людей убивает?” И если раньше я не всегда знал, что ответить, то сейчас я по-другому к этому отношусь. Я понимаю, что фильм “Брат”, как ни странно, на кого-то повлиял. Кто-то по-другому стал относиться к слову “родина”, к таким вещам, про которые раньше не очень принято было говорить. Это считалось пафосным. А сейчас я понимаю, что не нужно стесняться. Потому что если это важно, то оно должно быть сказано. А мне кажется, это важно. Фразочки из “Брата” в духе “не брат ты мне, гнида черножопая” или “я евреев как-то не очень” в свое время вызвали у одних восторг, у других – возмущение. А мне кажется, пора успокоиться. В том-то и заключается преимущество настоящего, а не картонного героя, что он свободен – даже от своих создателей. У него есть право на нелюбовь, на недостатки, на заблуждения. СБ: Естественно. Иногда кажется: ты бы так не сделал, ты бы так не сказал. Он как бы не совсем зависим от тебя. А если зависим, то ровно настолько, насколько ты от него. Сергей, вы – актер. Талантливый. СБ: Бог его знает. Тут как с наркотиками: главное – вовремя соскочить. Как только ты начнешь об этом думать: вот, какой я органичный, как органично посмотрел, как органично наклонился – и все тут же, моментально, в одну секунду рухнет, как карточный домик. Как только ты начнешь относиться к этому как к профессии, как к актерству, – все исчезнет. Достаточно просто быть органичным человеком и не бояться камеры. Когда вы впервые попали на съемки, у вас сразу все получилось? Вот так, без усилий, и возник перед камерой этот симпатичный увалень, который в нужный момент становится жестким, сердитым и непобедимым? СБ: Не знаю, так ли уж хорошо все получилось, но впервые это произошло на моей первой картине – “Кавказский пленник”. Я узнал, что мне предлагают эту роль за три дня до съемок. И вот – первый день. Военкомат. Все голые. Ну, думаю, кино началось. Не то что бы я был всем этим напуган. Но чувствую – меня кидануло в какую-то другую реальность. И единственный способ защиты от этой агрессивной реальности – оставаться самим собой. Самый верный путь. Потому что себя-то ты знаешь. Я – это я. Стол какой-то не такой, стул мягкий, стакан другой формы. А я зацепился за себя – как в трамвае за поручень. Частично действие “Брата-2” происходит в США. Почему в фильме нет известных американских актеров и мало диалогов на английском? Ведь был шанс выпустить картину за океаном – хотя бы в ограниченный прокат. СБ: Были идеи пригласить больших актеров. До последнего момента обсуждался Джон Малкович. Стив Бушеми читал сценарий. Дженнифер Билз вроде согласилась. У нее папа черненький, а она на черненькую совсем непохожа. Так вот, она сказала, что фильм расистский. А Малкович не успел по срокам. Но, странное дело, мне кажется, так даже лучше. Пригласили бы мы Шварценеггера – сразу бы все приобрело какой-то сюрреалистический оттенок. А у нас другой кинематограф – не знаю даже, как его обозвать. Какой-то неожиданно настоящий, неожиданно достоверный. Вот поэтому людей и цепляет – им кажется, что это не кино актеров, не кино режиссеров. Это наше общее кино. Русский человек за границей – какой жанр у этого сюжета? Комедия, психологическая драма, боевик? СБ: Впервые я попал за границу в восьмом классе – в Венгрию, по культурному обмену. Голову это, конечно, сильно повернуло. Наши ровесники уже с девушками вовсю гуляли, на мотоциклах катались. В доме подвал с вином, суп из черешни. Другая жизнь. А патриотом-то уж таким я стал недавно. АМ: Почему ты ушел с телевидения? СБ: Никаких видимых причин для ухода из “Взгляда” не было: никаких скандалов, никаких предложений перейти в другую компанию. Просто соскочил с этого – и все. А с каким чувством? Сделанного дела или разочарования? СБ: С ощущением хорошей школы, которую я прошел. Я познакомился со столькими людьми, услышал столько историй, прочел столько писем – на другой работе это просто невозможно. В этом был очень правильный заряд. Помоги двум-трем людям – и передача уже существует не зря. Но этим тоже надо заниматься ответственно. Например, читаешь письмо. И понимаешь, что по идее сейчас ты должен все бросить и заниматься только этим. |
||||||||||||||||
Продажа квартир м.Речной вокзал |
эрозия шейки матки лечение |
Центры косметологии Мона Лиза в Куркино